Сейчас, когда через НХЛ прошло уже более сотни хоккеистов из стран бывшего Союза, трудно даже поверить, что всего какие-то десять лет назад дверь в сильнейшую хоккейную лигу мира для наших была закрыта на семь замков. И только с весны 89-го первые советские хоккеисты начали обживать НХЛ.
Герой сегодняшнего интервью входил в первую десятку хоккеистов, переселившихся в НХЛ из существовавшего еще в ту пору Советского Союза, и первым заигравшим в ней украинцем. Произошло это еще в декабре 1990 года, и с тех пор всего дважды Дмитрий приезжал в отпуск в родной Киев. Кое-кто даже стал считать его чем-то вроде отрезанного ломтя особенно с тех пор, как до Украины дошли известия о том, что Христич обзавелся паспортом гражданина США. Однако это ничуть не мешает простым украинским болельщикам считать его своим, а хоккейным функционерам периодически напоминать общественности, что вот когда сборная Украины начнет играть на высшем мировом уровне, то бишь в группе А или на Олимпиаду пробьется, то уж тогда они непременно приложат все усилия для привлечения Дмитрия под сине-желтые знамена. А пока, мол, НХЛ не отпускает.
Естественно, что, встретившись с хоккеистом в Киеве и в общем-то зная в общих чертах программу его пребывания в родном городе (к слову, не очень продолжительную), сразу захотелось узнать, что еще связывает Дмитрия с Украиной и реально ли хотя бы в принципе рассчитывать на его появление в составе национальной сборной страны.

- Честно говоря, я и сам толком не пойму. Я уже оформил себе американский паспорт и не знаю, имею ли право на двойное гражданство, хотя и советский с украинской печатью еще не потерял. А что касается сборной Украины, то меня никогда в нее не приглашали.

- Действительно? Мы думали, что связь с вами поддерживается.

- Увы, по этому вопросу ко мне пока никто не обращался.

- Не обидно?

- Как вам сказать? Порой бывало. Особенно, когда в 95-м во время локаута многие хоккеисты поехали в Союз, а обо мне никто не вспомнил, не пригласил. Ни в "Сокол", ни в любую другую команду.

- И из украинской федерации с тобой никогда не связывались, хотя бы с прицелом на дальнюю перспективу?

- Увы. Наверное, ждали, когда сборная на Олимпиаду попадет. Когда я играл за "Лос-Анджелес" вместе с Цыплаковым, он сказал мне, что если Белоруссия попадает в Нагано, то он обязательно туда поедет. "Я тоже, - говорю, - если Украина, конечно, пробьется". Хотя, повторю, никто на меня из Киева не выходил. Может, и сам виноват: Цыплаков-то каждый год в Минск ездил летом, контачил постоянно со своими, ему и звонить особо не надо было. Я же дома практически не бывал.

- А россияне не пытались вас завербовать?

- Слухи об этом ходили, но не более того. Раз только еще один товарищ по "Лос-Анджелесу" Денис Цыгуров, отец которого когда-то был одним из тренеров российской сборной, спросил, могу ли я сыграть за сборную России на чемпионате мира - тогда уже точно было известно, что в плей-офф мы не попадаем.

- И что ты ему ответил? - Сказал, что это несерьезный разговор. Тренер ведь не он, а отец. Вот пускай тот и спрашивает.

Америкэн бой

- Похоже, ты уже настоящий американец. Даже в жены выбрал себе американскую девушку, что среди наших спортсменов встречается совсем нечасто. Расскажи, пожалуйста, как вы познакомились.

- Познакомился я с ней на второй год после приезда. Эрин работала генеральным менеджером жилого комплекса, в котором я снимал квартиру. Она помогла найти хорошее жилье, затем я обращался к ней по некоторым другим вопросам. Так и познакомились, стали встречаться. Приятно, когда есть человек, с которым можно интересно провести время. Когда не знаешь языка, ведь не пойдешь же знакомиться со всеми подряд. Кстати, Эрин с детства, интересовалась Советским Союзом. Школа, в которой она училась, постоянно обменивалась учениками с нашей страной, и моя будущая жена очень хотела побывать в Союзе, однако этого ей не удалось. Кроме того, Эрин очень любила кататься на коньках на морозе - чисто советское увлечение. А в ресторан Эрин я пригласил только на второй месяц нашего знакомства.
Общение с моей будущей женой мне помогло быстрее выучить английский, хотя до приезда в Америку я уже как-то пытался говорить. Постепенно мы поняли. что подходим друг другу характерами и решили пожениться. Тем более это упрощало кое-какие моменты.

- А именно?

- Ускорило получение американского гражданства, что в свою очередь позволило мне пригласить в Штаты на ПМЖ родителей и брата. Они сейчас живут в Филадельфии.

- А почему не с вами?

- Ну не все же время жить с ними. Я ведь достаточно взрослый.

- Это понятно, но почему именно Филадельфия? Кто выбрал этот город? - Да я сам и выбрал. Родители приехали ко мне в Вашингтон, пожили немного. Но там им общаться не с кем, в столице це выходцев из Союза очень мало. Рядом в Балтиморе - да, но туда не очень удобно добираться. А сам я жил за городом, можно сказать, на отшибе. В Филадельфии же большая "русская" колония да и друг мой, можно сказать, сосед по дому в Киеве обосновался там уже несколько лет назад. Побывал я у него в гостях, он показал, как наши эмигранты живут - вроде ничего. Так вот, пожили родители у меня немного, я им и говорю "давайте определю вас на постоянное место жительства, чтобы вам хоть было с кем поговорить". Нельзя сказать, чтобы им это сразу понравилось, "бросаешь нас", - говорят, - но сейчас уже все в порядке, живут вполне нормально. Кстати, и брат мой старший неподалеку от них поселился, только несколько позже. Недавно и он, и я детьми обзавелись. Брат чуть раньше - полгода назад, я - 24 апреля. У обоих мальчики - у него Денис, у меня Кай. Малыш мой сейчас в Америке вместе с женой.

- Кай, это в честь кого?

- Я в детстве любил сказку Андерсена "Снежная королева". А вообще, красивое имя, нам с Эрин оно очень понравилось. Главное - редкое.

- Жена у тебя до рождения ребенка работала?

До знакомства со мной - конечно. Я об этом уже упоминал. Затем еще месяц-другой поработала, но потом ушла. В этом просто не было надобности, даже, скорее вред. У меня рабочий график, можно сказать, скользящий. Получалось, что я прихожу домой, - ее нет или наоборот. После таких, "подломов" я сказал: все, не будешь ты работать. Сиди дома и жди меня. - Где сейчас находится дом,. который ты мог бы положа руку на сердце назвать родным?

- В штате Нью-Гемпшир на восточном побережье Америки, неподалеку от границы с Канадой. Больших городов там практически нет. Ближайший - Бостон в ста милях. Это два часа езды на машине.

- Почему именно здесь? Потому что ты играешь за Бостон?

- Это не более чем совпадение: живу я там еще с тех времен, когда играл за "Лос-Анджелес". Вернее, не постоянно жил, а проводил там отпуск. А причина простая - у меня жена родом из тех мест, родители ее неподалеку живут. Да и вообще, климат в этом районе просто потрясающий - не холодный и не жаркий.

- В других местах было хуже?

- Не то чтобы хуже, просто совсем по-другому. В Вашингтоне, к примеру, летом очень душно и влажность большая. В Лос-Анджелесе мы снимали квартиру в доме почти на самом на берегу океана, так там еще приемлемо. Выхожу где-то в конце лета на улицу - температура 20 градусов. Но приезжаю на тренировку на другой конец города, подальше от воды - там уже плюс 35. Еду назад - снова прохладно, ветерок с океана обдувает.

В институт без паспорта

- Давай вернемся к истокам. Киев - город не такой уж и северный. Подавляющеее большинство киевских мальчишек в семидесятые годы отдавало предпочтение футболу, ты же выбрал хоккей. Кто повлиял на твой выбор?

- Может, старший брат, который начал заниматься хоккем на несколько лет раньше. Впрочем, сейчас уже и не вспомнить. Сколько себя помню, я всегда любил хоккей, а на футбол практически внимания не обращал. А когда мне исполнилось восемь лет, я попросил отца отвести меня в хоккейную школу. Жили мы на Анри Барбюса, совсем недалеко от катка "Льдинка", что на Республиканском стадионе. Однако там нам сказали, что рано еще, и посоветовали прийти через год. Пришлось ждать.
Тренировались мы на одной половине площадки, наш 69-й год и группа ребят на год старше. Обе команды готовил Александр Васильевич Николаев. Спустя несколько лет учебы он стал ставить меня за 68-й. В скором времени на базе этого возраста был организован спецкласс, и мне предложили в него записаться, хотя я и был на год младше остальных ребят. Пришлось сдать программу четвертого класса экстерном, и из третьего перейти сразу в пятый. Экзамен выдержал успешно, стал учиться в 21-й школе в спецклассе. К слову, с учебой у меня никогда проблем не было: с первого по третий класс я вообще был отличником, а окончил школу без троек.

- А когда взяли в "Сокол", помнишь?

- Сразу после школы. У меня вообще интересный случай получился. Обычно школу оканчивают в 16-17 лет, а я, "сэкономив" год, окончил учебное заведение в 15. Когда поступал в иститтут физкультуры, у меня паспорта не было. Поскольку мой день рождения 23 июня, документы надо было подавать раньше, пришлось подсуетиться. Хорошо, что "Сокол" уже активно помогал решать эту лему.

- А после "Сокола" был "Вашингтон"... Не страшно было переезжать за океан в достаточно молодом возрасте?

- А чего бояться? Я уже неоднократно бывал за океан с юношескими и молодежной сборными Союза, с ЦСКА ездил играть против "профи".

- И чем запомнилось первое свидание с НХЛ?

- Вы знаете,когда я сам стал играть в Америке, то понял, что профессионалы относятся к таким матчам совсем не так как мы - тогда еще советские спортсмены. Когда я выступал за ЦСКА против клубов НХЛ, перед нами была поставлена задача выиграть серию, чтобы получить какие-то деньги, престиж страны, наконец, поддержать. Рубились, словом, изо всех сил. А потом, когда за "Вашингтон" играл против московского Динамо, ощущение оказалось совсем иным. У нас несколько ведущих исполнителей отсутствовали, а вся тренерская новка ограничилась одной фразой: "Обыграйте русских, если сможете". Обыграли, но особых эмоций это ни у кого из нас не вызвало.

Из столицы к "Столичным"

- А непосредственно в "Вашингтон" как ты попал?

- В 1989 году после молодежного чемпионата мира ко мне дошел главный скаут "Кэпиталз" и спросил, хочу ли я играть за их команду. Я к тому времени немного владел английским и хотя несколько опешил, ответил согласием, но дальше разговора тогда дело не пошло. Но не прошло и года, как меня нашел Виталий Шевченко и сказал, что "Вашингтон" очень во мне заинтересован. Мы собирались в США еще перед чемпионатом мира 1990 года, но эта поездка сорвалась, поскольку стороны не смогли прийти к взаимной договоренности. И только в декабре того же года было получено разрешение от украинской федерации хоккея, и я смог благополучно выехать в Америку.

- Ты не ошибаешься, украинской? Может быть советской?

- Именно украинской. К тому времени советский спорт уже начал распадаться, хотя страна формально сохраняла статус "великой и могучей". Но разрешение на выезд тогда давала уже не Москва, а Киев. В Украине подумали: "Зачем нам отдавать лишние деньги за Христича Москве, если у нас уже почти самостоятельное государство, и лучше забрать их себе". "Вашингтон" расплатился без проволочек. Правда, я, честно говоря, не знаю, куда эти деньги пошли.

- К этому времени ты уже успел "засветиться" в сборной СССР. Стал чемпионом мира, победителем Игр доброй воли, в финале даже гол забил.

- Как же, помню. В финале мы играли с американцами. Матч завершился вничью и пришлось пробивать буллиты. Я забросил, но фактически победная шайба на счету Александра Семака, который и начал серию с нашей стороны, ведь Артур Ирбе отстоял просто блестяще, ничего не пропустив.

- Тяжело было сразу адаптироваться в НХЛ? Все же другой мир, иная психология, менталитет, площадки меньших размеров, нежели в Европе.

- Я попал в команду, где уже играли европейцы Петер Бондра, Михаил Татаринов, Михал Пи-вонька, Калле Юханссон, которые мне помогали, да и скучать не давали. Тренер Терри Мюррей сразу стал хорошо ко мне относиться, ставить и в большинстве, и в меньшинстве, причем с первых игр.

- Но в статистическом справочнике НХЛ значится, что ты провел три матча в фарм-клубе "Вашингтона" "Балтиморе".

- Получилось так, что я приехал в Вашингтон вечером в день игры и сразу отправился на каток. А там руководители клуба мне сказали, что у "Вашингтона" не будет игр еще дней пять и предложили пока не терять времени и поиграть немного за "Балтимор". "Ладно", - говорю. Мне тогда практически все равно было, куда ехать и где играть. Поехал. Поиграл. И за три игры не набрал ни одного очка. В "Вашингтоне" уже за голову хвататься начали, мол, кого нам привезли. Слава Богу, не стали они бросаться из крайности в крайность. Через неделю сказали, чтобы я собирался, НХЛ ждет. Дали мне переводчика, прилетели мы с ним в Нью-Йорк, где уже ожидала команда. Сказали: "Выйдешь на раскатку, почувствуешь что к чему, но сегодня еще играть не будешь". А со следующей встречи - с "Чикаго" - я уже стал полноправным членом команды. Опять, правда, ни очка не набрал, но играл много и в большинстве и в меньшинстве. С тех пор выхожу на лед постоянно.

Контракт? Есть контракт!

- Контракт ты уже в Америке подписал?

Предварительный - ещев Киеве, но окончательно обо всем уже в Штатах договорились. Два года плюс один по взаимному соглашению. Достаточно неплохой по тем временам контракт, да и каждый год его условия пересматривались в сторону улучшения.

- Судя по тому, что тебя отправляли в "фарм", контракт был "двусторонним".

- Да, но когда наши хоккеисты только начали переезжать за океан, выходцу из Союза практически нереально было рассчитывать на другой. Я отнесся к этому совершенно спокойно, тем более что впоследствии играл только за базовую команду.

- Как тебя приняли хоккеисты "Вашингтона", особенно американцы и канадцы? Не возникало у них настроений, что приехал "красный" и отнимает у них кусок хлеба.

- В день, когда меня знакомили с моими будущими коллегами, они обыграли "Филадельфию", настроение у всех было хорошее. Заводят меня, значит, в раздевалку, я сразу ищу глазами Татаринова. Но удивительно, что не он первый ко мне обратился, а Бондра. Вскакивает, подбегает, "Привет!", - говорит и руку тянет. Потом-то я узнал, что он родом из Луцка, и русский и украинский языки довольно прилично знает. Общались с ним часто. Он ведь практически мой ровесник - всего на год старше. А что касается североамериканцев, то поначалу, конечно, приходилось ловить косые взгляды, особенно, когда что-то не получалось. Но потом все уладилось: поняли они, что я такой же человек.

- Жилье ты долго себе искал?

- Мне сразу популярно объяснили: "Парень, ты здесь пока ничего не знаешь. Поэтому слушайся нас". Сняли мне квартиру, все сами за меня делали: платили за газ, за свет. Словом, полностью освободили от бытовых хлопот. Кстати, когда я через год приехал в Штаты после отпуска, то и тогда еще не знал толком, что к чему: все делал клуб, только с моего счета снимали деньги.

- Агент тоже помогал тебе?

- Естественно, хотя ему это было и не очень просто. Мой агент Виталий Шевченко жил тогда в Ванкувере и должен был мотаться между Вашингтоном и Торонто, где играл Годынюк, уехавший чуть раньше меня. Обучал он нас не столько тому, как общаться с менеджерами и тренерами, сколько простым житейским вещам: как открыть счет в банке, оформить страховки и тому подобное.

- В "Вашингтоне" ты отыграл почти пять лет лет и все же команду тебе пришлось поменять. Почему? Ведь ты был ее лидером.

- Первые два сезона у меня оказались очень удачними. Во втором я забил 36 голов, что является очень большим показателем. В следующем чемпионате я пропустил 20 игр из-за травмы, но тем не менее набрал больше очков, чем сыграл матчей - еще лучше. Четвертый сезон тоже начал неплохо: в 40 поединках забросил 20 шайб, но затем у нас сменился тренер - вместо Терри Мюррея пришел Джим Шонфилд. Моя результативность стала катастрофически падать, в команде назревали большие перемены, к тому же с Шонфилдом мы, мягко говоря, не сработались. Он отдавал предпочтение тем игрокам, которые мало забивают, но очень стараются - "работягам". У него были свои взгляды на хоккей - не уверен, что правильные. Мне они, во всяком случае, были очень не по душе. К слову, сам Шонфилд техничным игроком никогда не был. Он был "большим" защитником, не очень много забивал.
После чемпионата 1995 года я встретился с генеральным менеджером, который сказал, что на меня в клубе рассчитывают, все нормально, никуда меня не отправляют. Однако затем "босс" встретился с тренером, и они все-таки решили меня поменять во время драфта. Меняют всех. Даже самых великих.

- Приятного в этом надо полагать, не очень много. Скажи, пожалуйста, что вообще чувствует человек, когда ему говорят, что с этого момента он уже считается игроком другой команды и должен покинуть обжитое место?

- Любому игроку НХЛ надо быть к этому готовым. Хоккеист, который всю свою карьеру провел в одном клубе, - страшная редкость в Лиге. К примеру, у нас в "Бостоне" таковым является только Рэй Бурк, играющий за "Брюинз" еще с 1979 года. Но он - уже символ команды. Такого обменяешь - болельщики никогда не простят.
Мне в отношении трейда еще повезло, поскольку известие об обмене пришло в самом начале лета и можно было без особых проблем все переварить, осмыслить и спокойно подготовиться к переезду. Когда мне сообщили по телефону о трейде в "Лос-Анджелес", у меня еще хватило юмора спросить, не на Гретцки ли меня меняют?
Хотя некоторые сложности все-таки были, ведь в "Вашингтоне" у нас был дом, который пришлось выставить на рынок недвижимости, чтобы побыстрее продать. Однако цену называли уж очень низкой, поэтому первое время я сдавал дом сначала Сергею Гончару, а затем, кстати, своему будущему партнеру по "Бостону" Джейсону Эллисону. Потом еще его хотел снять Билл Рэнфорд, но ему не повезло - дом наконец удалось продать. А в Лос-Анджелесе у меня своего дома уже не было - наученный горьким опытом, я снимал квартиру. Так вот, когда меня меняли во второй раз, сезон уже давно закончился, и мы с женой поехали домой в Нью-Гемпшир. Известие о переходе в "Бостон" застало меня именно там. "Ну и нормально, - думаю. - Это рядом, и лететь обратно не надо. Меньше мороки с переездом будет". Я ведь не большой любитель менять команды. Вот и в Союзе только за "Сокол" играл.

- Молодому и очень перспективному хоккеисту в те времена, наверное, непросто было избежать попадания в ЦСКА?

- Ну почему? "Спрятали" меня от армии, и прослужил я в Киеве, играя параллельно в хоккей. Не один я такой путь прошел. Не первым и, кажется, еще далеко не последним.

- Но при этом надо было еще суметь игроком сборной остаться и чемпионом мира стать. Тихонов ведь не любил включать в национальную команду тех, кто ему отказывал.

- Остался же. Кстати, я и не рассчитывал всерьез в чемпионате мира участвовать. Когда сборная ездила готовиться в Швецию и Финляндию, меня не брали - послали второй команде на турнире "Ленинградской правды" помогать. Закончился он - собираюсь уже в Киев ехать, как вдруг дают билет на Москву: "Езжай, - говорят, - парень, в сборную, Тихонов вызывает". Вот так и получилось.

Рядом с Великим

- Вернемся к твоему первому обмену. Ты попал не куда-нибудь, а в "Лос-Анджелес", где играл в одной тройке с Великим Уэйном Гретцки.

- Не так уж и долго; в конце первого моего сезона в Лос-Анджелесе за двадцать игр до окончания чемпионата Гретцки поменяли в "Сент-Луис", и следующий сезон я начинал уже в другой компании. Тоже, кстати, весьма интересной: белорус Цыплаков, я и россиянин Ячменев. У нас очень удачно получалось на предсезонке, неплохо начали и чемпионат. Все вокруг заговорили о "Лос-Анджелесе" как о втором "Детройте". Мол, у них есть "русская пятерка", а у нас - "русская тройка". Однако стоило в одной-двух играх подряд чему-то не получиться, как тренер сразу нас разъединил.

- Вообще-то, это характерное явление для НХЛ.

- Да, и я не особо о том жалею - мое дело играть, где скажут. Два года в "Лос-Анджелесе" пошли мне на пользу, и в последнем сезоне я стал лучшим бомбардиром команды. Кстати, у меня очень интересный результат по количеству результативных передач, который преследует меня уже три года подряд. По 37 голевых пасов за регулярный чемпионат - ни больше ни меньше!

- Ты был хорошо знаком с Уэйном Гретцки? Что это за человек? Говорили, что за пределами площадки он довольно-таки прост в общении.

- Сложно быть простым человеком при такой бешеной популярности. У нас особо дружеских отношений не было, так как он старше меня, и у Уэйна был свой круг общения, своя компания. Однако в целом Гретцки абсолютно нормальный человек, а хоккеист - просто уникальный. Могу вас заверить: все, что вы слышали об этом хоккеисте, о том, что он - супер-талантище, - это стопроцентная правда. Хотя, конечно, его лучшие годы уже позади.

- А на площадке мог ли он "напихать" "молодому", как это частенько любят некоторые наши "старики"?

- Нет, во время игры он ничего подобного себе не позволял. Я у него несколько раз спрашивал, что я не так сделал, и ни разу Гретцки не сказал, что я что-то "запорол". Всегда говорил, что "все о'кей". Ходили, конечно, слухи, что он порой диктовал тренерам, что нужно делать и кого ставить на площадку. Может быть, но лично я не видел, не знаю.

- В Лос-Анджелесе ты провел почти два года. Для нас, украинцев - это сказочный город - Тихий океан, Диснейленд, Голливуд... Приходилось бывать там?

- Естественно, на экскурсии ездил, был на нескольких киностудиях.

- А на хоккей звезды кино приходили? Быть может, даже удалось с кем-то познакомиться?

- Да нет, как-то не довелось, но на хоккей многие из них частенько ходят. Жена моя видела некоторых, потом рассказывала об этом. Супруга Гретцки Джанет в компании знаменитостей частенько захаживала. Она ведь бывшая актриса.

- Вообще, Лос-Анджелес - хоккейный город?

- Я бы не сказал. Посещаемостью наш Дворец в последние годы не отличался. Хотя совсем рядом в Анахайме - в 45-ти минутах езды на автобусе - каток постоянно переполнен.

- Чем бы ты смог это объяснить? - Анахаймский "Пруд" - сооружение совершенно новое, все там обставлено по последнему писку моды и слову техники. А в Лос-Анджелесе Дворцу уже за двадцать лет - развалится скоро. Удобств никаких. Вот и приходится местным знаменитостям сидеть не в суперложе, а в первом ряду, прямо за "стеклом", где билеты самые дорогие.

- А как Бостон в этом плане?

- По отношению к хоккею они с Лос-Анджелесом разнятся как небо и земля. Во-первых, в самом Бостоне хоть зима настоящая - со снегом, да и команда этого города еще у истоков НХЛ стояла. Одно слово - традиции. И пресса значительно квалифицированнее о хоккее рассказывает. С канадской, правда, и ей не сравниться.

Слава. Две стороны медали

- Пребывание в Лос-Анджелесе связано для тебя с очень приятным моментом, о котором мечтает, наверное, каждый энхаэло-вец. Мы имеем в виду твое участие в матче Аll-stars.

- Безусловно, это грандиозное событие в моей жизни. Правда, я попал туда, можно сказать, случайно - благодаря травме своего одноклубника Роба Блэйка. Однако все будут помнить не то, что я участвовал в матче "Всех звезд" вместо кого-то, а сам факт, что играл в нем. Впечатлений, конечно, было масса. Наверное, впервые за годы выступлений в НХЛ я получил возможность пообщаться со звездами НХЛ, в том числе с партнерами по сборным Союза - Павлом Буре, Вячеславом Фетисовым.... Вообще, когда тебя приглашают на такой уик-энд, понимаешь, что уже чего-то достиг в НХЛ. Чертовски приятно!

- Действительно ли в таких матчах хоккеисты "берегут" друг друга?

- По сравнению с "зарубами" в регулярном чемпионате и Кубке Стэнли, - да. Жаль, конечно, что мне не удалось сыграть на следующий год в первом матче Европа - Америка. Говорят, что там был хоккей, близкий к настоящему.

- В "Лос-Анджелесе" с тобой случился и неприятный эпизод, когда на тренировке тебе "заехал" в глаз клюшкой Барри Потомски. Расскажи об этом инциденте подробнее. Все-таки непонятно, как это могло произойти в одной компании?

- Я, честно говоря, сам не понял. С Потомски я никогда не разговаривал, вообще толком знаком не был. Скорее всего, его просто "переклинило". Мы не делали никаких упражнений, двухсторонней игры тоже не было - просто стояли на льду. Не знаю, что Потомски не понравилось, но он врезался в меня сзади, после чего я упал. Знаете, на тренировках бывает, что игроки "подкалывают" таким образом друг друга, однако делают это только более или менее знакомые люди. А я, повторю, Потомски совершенно не знал. Лежа на льду, я спросил у него "Ты чего делаешь-то, идиот?". Он мне ни слова не сказал и со всего размаху саданул клюшкой в глаз.

- Лечиться долго пришлось?

- После этого я пропустил игр семь - десять. Сделали мне не очень сложную операцию. Сел перед лазерным аппаратом, и у меня поковырялись в глазу. Просидел я там минут пять и был свободен. - Насколько нам известно, после того инцидента Потомски в команде уже не было.

- Его сразу отправили в фарм-клуб, после чего он подписал контракт с "Сан-Хосе", но в целом, Потомски - не игрок уровня НХЛ, поскольку хотел пробиться в Лигу за счет драк, как видите, не только в официальных матчах, но и на тренировках.

"Полицейским" может стать каждый. Особенно, когда тренер - "фараон"

- Ты тоже вскоре покинул "Кингз". И в этой связи хотелось бы задать такой вопрос. Человеку со стороны порой просто невозможно разобраться в хитросплетениях, проводимых в НХЛ обменов. Берут, к примеру, клубы и меняются баш на баш своими лучшими форвардами. Шило на мыло? Ан нет - через год и сами клубы лучше сыграли, и хоккеисты индивидуальные показатели улучшили. Мы имеем в виду прошлогодний обмен между "Лос-Анджелесом" и "Бостоном", когда тебя обменяли на Йозефа Штумпела.

- Дело же не только во мне. Под конец сезона в "Бостоне" 12 новых человек по сравнению с предыдущим чемпионатом играли. Тренер новый, новый подход к работе. Не знаю, как в "Брюинз" в прошлом году было, но нынешний наш наставник Пат Бернс - тренер очень жесткий и требовательный.

- Говорят, он бывший полицейский.

- Это действительно так. Не знаю, как он попал в хоккей, но, в принципе, ничего невероятного в этом нет. В Канаде все поголовно "болеют" хоккеем и здорово разбираются в нем. Наш коуч это уже доказал и в "Монреале", и в "Торонто". Работать с ним интересно, хотя и весьма непросто. Да, когда хоккей закончился или после окончания сезона, он может расслабиться чуть-чуть, но когда идет работа, улыбающимся его увидеть практически невозможно. Порой кажется, что его из бывшего Союза прислали.

- В Америке ты играешь на той же позиции, что и в "Соколе"?

- Приходилось выходить везде-и слева, и в центре, и справа, в общем, везде. Но больше меня тянет влево - туда, где я начинал играть с детства.

- Сейчас в "Бостоне" у тебя 12-й номер, хотя, насколько мы знаем, у тебя всегда была "восьмерка".

- Да, с детства я играл под номером "8", но когда пришел в "Бостон", мне сказали, что его носить нельзя. В НХЛ выдающимся игрокам команды присваивают номер навечно, который затем вывешивается под своды Дворца, где проводит домашние матчи клуб. "Восьмеркой" долгие годы у "Медведей" был Кэм Нили. Свитер его еще не поднят, но неофициально "восьмерка" уже закреплена за ним.

- Почему тогда именно "12"?

- Меня и не спрашивали - просто предложили, а я не видел смысла отказываться.

- В прошедшем регулярном чемпионате "Бостон" занял второе место в регулярном чемпионате по количеству штрафных минут. Это при том, что штатных бойцов в команде практически нет, за исключением разве что профсоюзного босса Лиги Кена Баумгартнера. Ты, кстати, тоже не гнушался такой "работой", а в одном матче "вырубил" сразу двоих хоккеистов. Больше некому было?

- Тогда было все по правилам. Мы играли против "Монреаля", и младший Буре - Валерий, - который ниже меня ростом, врезался мне лицом в плечо. Просто не был готов к силовому приему, вот и все. А немного позже в этом же периоде я попал щелчком вратарю "Канадиенс" в ключицу, видимо, в незащищенное место. Голкиперу, как и Буре, также пришлось покинуть площадку.

- Вообще, в нынешнем сезоне ты был частым гостем на скамейке штрафников. Раньше за тобой такого не наблюдалось.

- Ну, не то, чтобы частым. Просто в НХЛ совершенно другая игра, к тому же с каждым годом ужесточаются правила, да и теми, у кого много штрафного времени, только гордятся.

- Новичок "Бостона" Джо Торнтон - первый номер драфта, все видели в нем нового Гретцки. А Сергей Самсонов относительно скромный восьмой номер. Однако канадец на протяжении всего сезона был, мягко говоря, "никакой", а россиянин стал главным претендентом на звание лучшего новичка Лиги. Почему?

- На мой взгляд, Самсонова не выбрали первым только потому, что он ростом не вышел. Кроме того, Сергей со мной в одной тройке играл, а Джо - нет. Потому и не раскрылся (смеется. - Прим. авт.). А если серьезно, то Самсонов оказался намного лучше подготовленным, чем канадец.

- Сергей обращается иногда к тебе за советом?

- Да, частенько спрашивает. Но он осваивается очень быстро. Его родители, кстати, тоже уже в Америке живут, как и брат младший, которого Сергей тут в хоккейную школу устроил. Играет малой просто потрясающе. Наверное, Серегу затмит.

Контрактная пора - совсем не очей очарованье

- Поддерживаешь ли ты отношения с бывшими хоккеистами "Сокола", играющими сейчас в НХЛ - Годынюком, Житником?

- С Алексеем меньше. Все-таки разница в возрасте - он моложе на три года. А с Годынюком иногда перезваниваемся. Александр живет относительно недалеко от меня.

- Как у него сейчас дела?

- Ему в последнее время не везет. Контракт закончился, и если не найдется клуб, которому нужен такой, как он, защитник, то все придется начинать практически с самого начала. Кстати, он уже приезжал в мае в Киев и еще собирается приехать летом вместе с женой и дочерьми.

- Дима, мы знаем, что и у тебя сейчас тоже закончился контракт, и предстоят новые переговоры. Как ты думаешь, легко ли они пройдут?

- Нет, конечно. Они никогда простыми не бывают. Любой клубный менеджер стремится платить хоккеистам поменьше, а бостонские - тем более. Здесь они по традиции очень опытные и весьма скупые, о чем знает вся НХЛ.

- Ты будешь стремиться увеличить сумму контракта?

- Да. В связи с резким ростом зарплат в нынешнем году, конечно, нужно увеличивать контракт. Вообще, я всегда заключаю договор вроде бы на нормальные суммы, а затем смотришь, другие-то заключили более выгодные.
Если же с увеличением зарплаты возникнет заминка, мы с агентом подадим петицию в арбитражную комиссию. Сколько там присудят, на столько и подпишу. Но в таких случаях обычно заключается соглашение на год или на два.

- А ты на сколько хочешь?

- В моем положении, наверное, идеальным будет контракт на три года. Чтобы я после окончания его действия, а мне будет тогда 32, становился свободным агентом 1-й категории, то есть полным хозяином своей судьбы.

- Кстати, а агент у тебя по-прежнему Виталий Шевченко или уже другой человек?

- Последний контракт заключал именно он.

- Мы спрашиваем потому, что он сейчас находится в Киеве, а по идее, ему следовало бы уже прощупывать почву в Америке.

- Пока рано говорить о контракте, так как сезон не закончен и еще не время приступать к каким-то переговорам. Вот пройдет недели три, может, месяц, тогда можно будет о чем-то говорить.

- Но для "Бостона" ведь уже все закончилось, и игрокам, наверное, после этого сказали что-то типа "Все свободны, собираемся тогда-то" или как?

- Мы еще погуляли всей командой пару дней. Состоялся официальный ужин с руководством команды, после чего мы еще несколько раз собирались компанией, а потом разбежались. На счет того, когда собираемся... Обычно на дом высылают расписание, когда собираемся в тренировочном лагере и т. д.

- И когда он обычно открывается?

- Во всех командах примерно с 1 по 7 сентября. Мы не исключение.

- Значит, время еще есть и можно отдохнуть немного в родном городе, повстречаться со знакомыми. Удалось ли тебе повидать кого-то из из старых товарищей по команде?

- Только Сливинского и Павленко, с которыми вместе за юношей играли. Остальных-то уже в "Соколе" не осталось. С родственниками, естественно, встретился. У меня здесь двоюродные братья остались.

- Мы знаем, что у тебя есть мечта открыть в Киеве свою детскую хоккейную школу?

- Идея есть, но пока она еще находится в зачаточной стадии. Я в Киеве ненадолго, поэтому до отъезда в Америку вряд ли что-то сумею сделать. Основную работу будет вести Виталий Шевченко. Могу лишь сказать, что хотелось бы, чтобы школа была солидной и существовала долго. А все, что будет от меня зависеть, я сделаю. Ведь хочется побольше видеть украинских хоккеистов в НХЛ, да и сборная Украины в этом случае будет гораздо сильнее.

Евгений Белозеров, Юрий Данилов ("Команда", 1998).

Евгений Белозеров, Юрий Данилов