— Валерий, в Киев сейчас приезжаете как домой или в гости?
— Здесь у меня есть квартира, родственники, мама супруги, поэтому сюда приезжаю как домой. Здесь я посвятил часть жизни профессиональному спорту, встретился со своей будущей супругой, поэтому Киев для меня как второй дом.
— В Швейцарии вы живете уже 21 год. Возвращаясь в украинские реалии, чувствуете себя комфортно?
— Первый этап своей жизни я провел в Тольятти, там начинал карьеру в детской спортивной школе «Торпедо». Затем десять лет в качестве игрока провел в Киеве. Следующий этап, которому посвятил долгую часть жизни, – в Швейцарии. Поэтому ничего нельзя разделять. Здесь моя родина, и неважно, где прожил больше времени.
— Вы сейчас гражданин Швейцарии или Украины?
— Гражданин Украины.
— О швейцарском подданстве не думали? Тем более что ваш сын заигран за молодежные и юношеские сборные этой страны…
— Там сложная процедура. Если это было бы необходимо, то можно сделать. У меня есть вид на жительство, и этого достаточно.
— Вы остаетесь тренером любительской команды «Ивердон»?
— Мой контракт с «Ивердоном» закончился в августе 2011 года. Потом был в поисках постоянной работы, занимался профессиональной деятельностью в школе «Ивердона», которая находится недалеко от моего города. Там занимал должность технического директора, директора спортивной школы и контролировал все структуры организации в этом клубе.
— По информации СМИ, якобы вы скоро станете наставником любительского клуба «Флюрье»…
— Мне сделали предложение на сезон. Но, согласно условиям контракта, между мной и клубом существует договоренность, что если я получу более выгодное предложение от команд национальной лиги Швейцарии или другой страны, могу уйти из «Флюрье».
— Учитывая, что после завершения карьеры игрока вы, имея высокий авторитет, уже пятый год не можете закрепиться в тренерском штабе ни одной из элитных швейцарских команд, можно сделать вывод, что войти в эту обойму не проще, чем в советские времена в высшей лиге…
— Почему не удается? Дело не в том, кому удается, а кому нет. Просто на практике такого нет, чтобы после завершения спортивной карьеры тебе сразу доверили суперклуб. Везде нужно пройти определенные ступени. Сначала я поработал ассистентом в хороших клубах лиг А и В, сборной Украины. Был главным тренером команды полупрофессиональной лиги в течение двух сезонов, поэтому получил хорошую практику. Но есть реалии: профессиональных клубов в Швейцарии всего по 10 в лигах А и В, поэтому нужно время и терпение. Ничего страшного, надо искать себя и работать на максимуме усилий.
— После того как вы сообщили в прессе, что не против поработать в России, у вас были предложения от клубов с вашей исторической родины?
— И сейчас говорю, что не против. Всегда интересно, когда тебе дают возможность работать в таких странах, как Россия, где хоккей на высоком уровне. Это один из бонусов для любого тренера, а для начинающего – тем более. Официального предложения не поступало, но ходили слухи, что я был в числе кандидатов на пост ассистента тренера одного из клубов КХЛ.
— Вы подавали свою кандидатуру на пост тренера сборной Украины. И у вас якобы был по этому поводу разговор с тогдашним генеральным менеджером команды Вячеславом Завальнюком...
— Не знаю, насколько правильна такая трактовка. В то время, два года назад, мы со Славой разговаривали по телефону. Поговорили и поговорили. Но конкретного разговора, что будет возможность стать одним из кандидатов на пост тренера национальной сборной, не было. Поэтому сегодня утверждать, что был предметный разговор, не приходится.
— Так или иначе, два года назад в Украине не было полноценной национальной лиги. Казалось, что у хоккея нет будущего. Вы работали ассистентом в сборной у Александра Сеуканда на чемпионатах мира 2006 и 2007 годов, видели, какая обстановка в команде. Вы сами говорили, что опытные игроки себя изжили, а молодым, хоть их и мало, нужна обкатка в низших дивизионах. Если бы предложение возглавить национальную команду в 2010-м на самом деле поступило, отважились бы взяться за работу?
— Повторюсь, работа на любом уровне – практика для тренера. Поэтому не думаю, что от таких предложений стоит отказываться. Возможность поработать с национальной сборной выпадает не всем. Если бы предложение на любом этапе поступило, я бы его рассмотрел. Но сегодня говорить об этом неразумно и глупо. В то время, когда мы говорили с Завальнюком, у сборной был спад, в 2007-м на чемпионате мира в Москве мы все-таки потеряли прописку в группе А. Тогда украинский хоккей был поставлен на грань выживания. Самой команде не хватало десятерых основных игроков, вратаря… В тот момент обстоятельства сложились вот так. Поэтому не стоит говорить, что было три-пять лет назад. Каждый год и каждый день – для команды новый этап. Нужно оставаться оптимистом. Я очень рад, что в этом году украинский хоккей вышел на новый этап своего развития. Первый шаг всегда сложный. Надеюсь, что те люди, которые стали немного заинтересованы, не разочаруются и начнут вкладывать деньги, а не просто выбрасывать их на команды-игрушки.
— Вернемся к чемпионату мира-2006. После него некоторые игроки не скрывали, что преодолев первый этап турнира, второй откровенно бойкотировали, дескать, чтобы обратить внимание властей на проблемы хоккея в нашей стране. Но с точки зрения тренеров ситуация была неуправляемой…
— Во-первых, я этого не заметил, во-вторых, профессионалам такое отношение – минус. У нас профессиональный вид спорта, и игроки приезжали не делать одолжение, а выполнять свои профессиональные обязанности. Поэтому для меня неприемлемо, когда вопрос ставится таким образом. Люди за спиной могли говорить, что что-то было, кто-то не хотел или бойкотировал. Об этом говорить глупо и смешно, поэтому я не берусь это комментировать.
— Логика проста, и вы с ней теоретически тоже могли сталкиваться: нет денег – нет игры. Многие годы мы играем, защищаем честь страны, а внимания никто не обращает. Вполне известная риторика…
— Премиальные у нас были всегда. Не скажу, что мы совсем уж играли за «пустышку». Те возможности, которые были у нас в сборной, те предложения в процессе работы, они поощрялись. Но, на мой взгляд, любое денежное вознаграждение не должно быть главным стимулом для игрока. Если ты профессионал, во главе угла для тебя должен стоять результат, а потом уже удовлетворение финансовых вопросов.
— Валерий, сейчас слухи ведут вас в киевский «Беркут». Более того, говорят, что руководство в лице Давида Жвании вело с вами переговоры…
— Все, что говорится в этом направлении, я лично не слышал. Никто конкретных шагов, чтобы я работал в этом клубе, никакой возможности не предпринимал. Со Жванией я не встречался. Я досягаем, везде есть мои контактные телефоны, электронная почта, поэтому связаться со мной не является большой проблемой.
— Официально вы завершили карьеру в 44 года, из-за травмы колена. Если бы не она, играли бы до сих пор?
— Всегда нужно думать о будущем и немного смотреть вперед. Когда заканчивается спортивная карьера, жизнь не заканчивается. На своем опыте хочу дать совет, что нужно найти тот момент истины, когда ты должен подумать о будущей своей карьере. Я считаю, что немого заигрался на арене. Многие говорят, что я буду играть до тех пор, пока ноги не сотрутся. Я считаю, что это неправильно. Нужно готовить себя к будущему основательно.
— Заигрались или нет, но ваш пример уникален – вы выступили на одной площадке, в одной команде с сыном…
— Все зависит от обстоятельств. В тот момент я был в хорошей физической форме, плюс у меня были не такие серьезные травмы. Кроме того, у нас в «Ле Шо-де-Фоне» тогда, в сезоне-2006/07, была проблема в оборонительных рядах. Меня попросили задержаться на один сезон и дать возможность клубу преодолеть процесс омоложения более безболезненно.
— Вы один из немногих представителей золотой советской сборной образца 1989 года, кто не уехал в НХЛ, а остался в Европе. Почему так получилось?
— Начнем с того, что в то время было сложно уехать не то что в Канаду, но и в Европу. Все было под контролем российского «Интерспорта», поэтому многие о переезде за границу даже не мечтали. Когда эта занавеска немного приоткрылась, у ведущих и более опытных игроков появилась возможность попробовать себя в других странах. Получив такой шанс, мы, бывшие игроки «Сокола», уехали в Швейцарию. Можно было перейти в другой клуб или другую европейскую страну. А чтобы поехать в НХЛ, был необходим драфт. Ехать на минимальных условиях особого желания не было. Плюс стоял вопрос семейного характера. В то время мы длительное время находились на сборах и семьи практически не видели. Для того чтобы дети не были сиротами, нужно воспитание обоих родителей. Поэтому приняли решение не уезжать от своих родных так далеко, а остаться где-то в Европе.
— Но в Америке вы с семьей тоже могли жить вместе…
— Это другой уровень, не тот заработок на тот день, когда ты находишься в низшей лиге, а не в НХЛ. Потому что тогда, когда у тебя нет драфта, в НХЛ попасть было невозможно. Требовалось пройти сетку отбора и провести минимум два-три сезона на низшем уровне в более низких лигах Канады или Америки.
— Но для человека, который на чемпионате мира-1989 играл в паре с Фетисовым и стал чемпионом, могли сделать исключение...
— Есть правило, и в нем не говорится, кто с кем играл, там не предусмотрены какие-то льготы для игрока. Хоккейный мир – это большой бизнес. В НХЛ есть правила, согласно которым ты не имеешь права переступить через лестницу.
— В России оставаться не желали? Хотя бы для того, чтобы сыграть на Олимпиаде 1992 года?
— В то время, с распадом СССР я автоматически по месту жительства получил украинское гражданство и готовился начинать со сборной Украины путь из группы С в группу А. Там были некоторые сложности, не хотелось прыгать с одной лестницы на другую.
— Тогдашний наставник объединенной команды Виктор Тихонов не настаивал, чтобы вы остались?
— Нет.
— Для вас, советского человека, переезд в Швейцарию стал откровением?
— Там все ценится так, как в и любом другом профессиональном виде спорта – получаешь заработную плату соответственно своему уровню. Условия были более выгодными, чем в других европейских странах. Говорить о деталях я бы не хотел, но сам принцип работы, профессионализм мне был интересен. В то время у нас в «Биле» было два иностранца – я и Рамиль Юдашев.
— А канадцы? Их в то время в Швейцарии было очень много…
— Канадцы тоже считались иностранцами. Но если у тебя есть швейцарская лицензия или по отцовской или материнской линии был рожден в Швейцарии, то легионером не считался. В то время действовало правило – два легионера. Мы вместе с Быковым и Хомутовым были одними из первых, кто поехал в Швейцарию.
— Потом постсоветская диаспора в швейцарской лиге возросла. Кроме игроков. Там работали тренеры Михайлов, Юрзинов...
— Одно время нас там вообще работало около 21 человека. Был высокий спрос на игроков из бывшего Советского Союза, было много общения, возможностей зарекомендовать себя с хорошей стороны, поэтому мы и показывали такой уровень хоккея.
— Вы поменялись за 20 лет жизни в Швейцарии?
— Задам вам встречный вопрос: вы знаете, какой я был прежде?
— Как человек – нет.
— Поэтому здесь нужно смотреть намного глубже, в традиции. Главное — не терять своих друзей, не терять уровня. Если ты зарекомендовал себя как хороший человек или хороший профессионал, то эта линия должна выдерживаться и приносить пользу любому — независимо от рода деятельности. Поэтому на сегодняшний день я не стал лучше или хуже. Я стал более опытным и зрелым.
— Связей вы точно не потеряли. Недавно общался с Вячеславом Фетисовым. Он сказал, что когда приезжает в Швейцарию, обязательно с вами встречается…
— Мы с Вячеславом в хороших отношениях. Мы находили возможности для общения, даже когда он был министром и президентом лиги, а также и в Швейцарии, когда Фетисов приглашал меня на свой прощальный матч в 2000 году. Это еще один пример того, что на каком бы уровне люди ни были, если человек остается человеком, он всегда найдет возможность и повод для общения.
— Как получилось, что Виктор Тихонов включил вас в лучшую пятерку мирового хоккея в паре с Фетисовым, с нападающими Макаровым, Ларионовым и Крутовым и при совершенно здоровом и находившемся в обойме Касатонове?
— Может, многих деталей не нужно рассказывать и знать, но главное, что Виктор Васильевич создал команду, которая выиграла чемпионат мира и последнее первенство Европы. Это тоже смысл и стимул для игрока, попавшего в эту сборную. Это взгляд тренера и всей команды, которая могла увидеть мои заслуги с каким-то другим игроком или разницу с ним. Поэтому надо смотреть с профессиональной точки зрения: для того чтобы выиграть чемпионат, нужно создать атмосферу, которая предполагает благоприятный уровень работы для всего коллектива. Тогда нашли правильное решение с моей кандидатурой в этой пятерке.
— Но вам, человеку из киевского «Сокола», наверняка было непросто внедриться в ту пятерку. Тем более что в товарищеских матчах накануне, да и после чемпионата мира вы чаще всего играли в паре с Игорем Стельновым…
— Нужно верить в себя и не быть пятым элементом. Когда приехал в сборную, то поставил себе цель попасть в заявку во что бы то ни стало, показать максимум, на который способен. Если покажешь, то заработаешь не один плюс, если ты сильнейший, то будет возможность играть с любыми великими игроками.
— Та ситуация в 1989 году была уникальной даже для сборной СССР. Ведь сколько бы советская сборная ни выигрывала чемпионатов мира, Олимпийских игр, но почти никогда она не побеждала во всех матчах на одном отдельно взятом турнире. Вы выиграли все…
— Эта почва готовилась для каждого игрока индивидуально. Наверняка кто-то думал о будущем и пытался рассматривать другие страны хоккейного, профессионального бизнеса. Возможно, ребята знали, что это последняя возможность сыграть чемпионат мира всем вместе, наверняка они готовились к этому последнему бою. Поэтому и получился такой результат.
— Виктор Тихонов – самый сильный тренер из тех, с кем вы работали?
— У любого специалиста есть плюсы и минусы. Если оценивать период всей тренерской деятельности Тихонова, то придем к выводу, что он один из величайших специалистов нашего времени. Говорить о более детальных возможностях этого тренера не могу, поскольку я с ним работал только в сборной. Когда ты работаешь каждый день и каждую минуту, чувствуешь его дыхание за спиной – это совершенно другое. Поэтому я могу делать сравнения относительно какого-то отдельно взятого периода, но хочу оставить эти впечатления при себе. Когда я приезжал к Виктору Васильевичу, это был специалист высокого класса.
— Но Тихонов наверняка хотел, чтобы вы с ним работали каждый день, в качестве игрока ЦСКА…
— Официальных предложений я не получал. Конечно, какие-то попытки переманить любого игрока, который находится в сборной СССР, в то время существовали. Те агенты, которые работали на московские ЦСКА, «Динамо», «Спартак», пытались найти возможность, чтобы перехитрить, переманить любого хоккеиста. В частности, фигурировала и моя кандидатура. Было предложение уехать в московские клубы. Но я остался в Киеве и не жалею.
— Потом, играя в Швейцарии, вы тем не менее приезжали выступать за сборную Украины. Это был зов сердца или необходимость повышать свой хоккейный рейтинг?
— Это профессионализм. Каждый игрок, каждый человек на любом уровне в душе профессионал. А, В, С – здесь все зависит от внутреннего духа, внутреннего позыва, что находится в сердце. Не хочу сказать, что кто-то патриот, а кто-то нет, но когда была возможность, я всегда помогал и буду помогать Украине. Если это, конечно, необходимо для улучшения и развития нашего профессионального хоккея.
— В 2002 году сборная Украины единственный раз выступила на Олимпийских играх. Тогда команде не хватило малости, чтобы войти в число участников основного олимпийского турнира. Но какой малости?
— Для нас это был действительно праздник. Во-первых, до этого Украина не выступала на Олимпиаде никогда. Тем более что играть приходилось в Америке. Это было как в сказке, а в каждой сказке есть доля правды. Поэтому то, что мы завоевали это место, а мы действительно его завоевали, было большим достижением. На том турнире нам, возможно, не хватало опыта. На таком уровне с первого раза нельзя пройти далеко. Бывает шанс, и ты можешь его использовать один раз. Для нас это было как мираж. Мы пытались показать свои возможности по максимуму.
— Можно сказать, что вы, приезжая тогда выступать за Украину, отправлялись сражаться за тренера Анатолия Богданова, который сделал вас профессиональным игроком?
— Для меня нет разницы, кто тренер, а кто менеджер. Если у меня есть конкретное предложение, то приезжаю и выполняю задачу, которую поставил тренер. Дальше смотрим, на каком уровне каждый находится. Если есть возможность реализовать с этим тренером или менеджером, не приходилось думать, отдавать ли кому-то должное. Я всегда делал свою работу как профессионал.
— Как тренер вы больше склонны к советской системе управления командой или предпочитаете работать в западной манере?
— Проиграв длительное время в Европе, я вижу эту систему немного по-другому в сравнении с тем периодом, когда выступал здесь. Но, опять же, это мое видение той специфики работы. Здесь европейский вариант пока что работать не будет, потому что у нас другой менталитет игроков. Он не дошел до того уровня, как в Европе, Канаде. Не видел работы многих специалистов, здесь многое изменилось, поэтому я не могу говорить, как бы я работал здесь. Но знаю, как буду работать на своем месте. Главное — занимать свое место и правильно готовить тот материал, который ты имеешь в своих руках.
— Ваш сын Евгений, выступающий сейчас в составе «Базеля», для Украины уже оторванный ломоть?
— Существует регламент, согласно которому любой игрок, заигранный на молодежном уровне в официальных соревнованиях на уровне сборных, может выступать за другую страну не ранее чем после двухлетней паузы. Кроме того, он должен в течение двух лет сыграть в той стране, за которую собирается выступать, минимум 15-30 игр в чемпионате местной профессиональной лиги. Все возможно.
— Вы не боитесь, что если поступит предложение и Евгений приедет сюда, он не приживется из-за другого менталитета?
— Это он должен сам решать. Я не могу отвечать за него. Евгений играет в профессиональной команде «Базель», это лига Б. Сейчас его отдали в аренду в команду лиги А «Готтерон». Евгений – человек зрелый, профессиональный игрок, он должен сам решать, где ему лучше строить свою спортивную карьеру.
— Сколько раз сын был в Украине?
— Он приезжает сюда раз в год навестить бабушку. Сюда и в Россию, ведь моя мама живет в Тольятти. По возможности, если у него есть летнее межсезонье, на неделю приезжает сюда и в Россию. Он не впервые здесь и понимает разницу между Украиной и Швейцарией.
Тарас Романюк, «Чемпионат.сom»
Ось що хочу сказати з цього приводу...